Через год начались репетиции «Рюи-Блаза» Гюго и «Ричарда III» Шекспира. Жерар считал Рюи-Блаза своей лучшей ролью в театре. По словам критика Готье, он «шекспиризировал своего героя». Опыт «шекспиризации» Гюго помог актеру справиться с ролью, казалось бы, противопоказанной его таланту, — Ричардом III. Филип играл слабого человека, которому не по плечу королевская порфира, но который изо всех сил цепляется за нее.

В 1955—1957 годах он почти безраздельно отдавал кино, но, пожалуй, ни в одной из его ролей не чувствовалась так актерская школа Вилара, как в Жюльене Сореле. Премьера «Красного и черного» Отана-Лара состоялась 29 октября 1954 года в Париже. Теперь зрители отождествляли Филипа с героем романа Стендаля.

«Меня часто спрашивают, чувствую ли я полное слияние с персонажем? — говорил Филип. — Честно говоря, почти никогда. Думаю, что подобное слияние актеру вообще не под силу. Всегда есть контроль. Сначала приходится создавать образ в воображении, потом, так сказать, облекать его в плоть, но при обязательном контроле над собой. Тут не помогают ни реквизит, ни декорации. Они приданы в помощь зрителю. По-моему, актерский образ — это вроде копии твоего внутреннего мира, которую нужно ухватить».

В 1955 году Жерар Филип снова снялся у Клера. На этот он сыграл армейского донжуана, очаровательного лейтенанта драгунского полка Армана де ла Верн в «Больших маневрах».

В следующем году Филип совместно с Ивенсом поставил «Тиля Уленшпигеля» и исполнил в нем главную роль. Изменив прежней сдержанности, он охотно рассуждал о новой работе: «…светлый ум, искрящийся остроумием и дерзостью, доброе сердце, безрассудная храбрость и благородная душа — таким я себе представляю Тиля, полулегендарного героя средневековой Фландрии. Тиль похож на Фанфана, но мне сейчас гораздо важнее их отличие. Одно, весьма существенное, заключается в том, что Тиль по-человечески гораздо глубже, в нем больше чувствуется обобщенность».

Последние годы жизни Жерар пробовал себя в разных киножанрах — комедии, мелодраме. От Аллегре он попадал в руки Беккера, потом к Дювивье, Отану-Лара, Вадиму и, наконец, к Бунюэлю. Критики отметили его в роли художника Амедео Модильяни в мелодраме «Монпарнас, 19» (1957) Беккера.

Летом 1958 года Жерар вернулся к Вилару в ННТ. «Волнение актера — от предстоящего контакта со зрителем, — говорил Филип. — Я сравниваю нашу профессию с профессией тореадора, вынужденного каждый раз мобилизовывать все свои силы, чтобы не быть сраженным быком. И в нашей профессии нужно избегать гнева зрителей». В «Капризах Марианны» Мюссе он сыграл Оттавио, а в «Любовью не шутят» (режиссер — Клер) — Пердикана.

Постоянная тяга Жерара к контрастным ролям сказалась в его последней роли в фильме «Лихорадка приходит в Эль Пао» Бунюэля. Филип создал сложный образ идеалиста-интеллигента, отстаивающего при тяжелом режиме диктатуры свою позицию невмешательства и непротивления злу…

Осенью 1959 года Жерар почувствовал себя особенно утомленным. Анн заставила его показаться врачам. Филипу сделали операцию. Но болезнь была неизлечимой — рак печени. Об этом знала только Анн, и до конца она ничем не выдала себя…

Жерар Филип умер 25 ноября 1959 года, в возрасте тридцати семи лет. Хоронили актера 28 ноября, в канун десятой годовщины его свадьбы и за семь дней до дня рождения. На смертном одре он был в костюме Родриго. Когда-то в Авиньоне, сыграв роль Сида, Жерар сказал Анн: «Если вдруг умру, похороните меня в этом колете и плаще…»

Его любимым драматургом был Мольер, поэтом — Поль Элюар. Самой выдающейся личностью XX века он считал Ленина. Жерара больше всего удивляла кратковременность жизни. На вопрос «Боитесь ли вы смерти?» отвечал: «Да, очень боюсь»…

Весть о смерти Жерара Филипа потрясла и привела в ужас миллионы почитателей его божественного таланта. Марлен Дитрих писала: «Филип Жерар. Идеальный актер, персонификация романтического героя как в духовном, так и физическом плане. Впервые я увидела его в „Калигуле“, когда он только начинал свой путь, а потом, потрясенная, ожидала у дверей гардероба. Его смерть задела меня глубоко, и не только потому, что я потеряла близкого человека. В его лице мировая сцена лишилась романтического идеала».

Марлон Брандо признался, что самым любимым для него актером был Жерар Филип: «Другого такого блестящего романтика, имеющего благороднейшую душу и сердце, в кино не появлялось. Я глубоко ценю его как актера и человека. Он умел дарить добро…»

Игру Жерара Филипа хвалили Кокто, Сартр, Камю… Киновед Жорж Садуль, посвятивший творчеству Филипа немало страниц, утверждал: «Любая гениальная личность (а Жерар был гением) — сложный феномен, выражающий скрытые от глаза духовные устремления своей эпохи. Тальма служил объяснением нашей Революции и Империи, Фредерик-Леметр — Романтизму. Филип объяснял всем нашу страну и наше время — послевоенные и пятидесятые годы».

МАСТРОЯННИ МАРЧЕЛЛО

(1923—1996)

Итальянский актер. Снимался в фильмах: «Белые ночи», «Сладкая жизнь», «8 1/2», «Развод по-итальянски», «Город женщин», «Джинджер и Фред», «Интервью», «Очи черные» и др. Удостоен премии Феликс за творчество (1988).

Марчелло Мастроянни родился 28 сентября 1923 года в Фонтана Лири, провинции Фрозиноне. Его отец, Отторино, был столяром, мать, Ида, — домохозяйкой. Семья жила бедно. У них не было ни ванной, ни парового отопления. В холодное время года Марчелло ложился в постель в свитере и трусах.

В одиннадцать лет Мастроянни в первый раз пришел на съемочную площадку. Начинал он статистом, а в 1942 году уже снимался в массовках у одного из основоположников неореализма Витторио де Сика в фильме «Дети смотрят на нас».

Учился Марчелло всегда очень хорошо, если не считать небольших проблем с гуманитарными науками. Феллини как-то раз сказал: «Он фантастически одаренный человек, если только мы не полные идиоты».

При диктатуре Муссолини, будучи членом фашистской молодежной организации, Мастроянни с друзьями ходил в походы. Во время войны он поступил в университет на строительное отделение. Однажды ему попалось на глаза объявление о конкурсе на вакансии чертежников в немецкую военную строительную организацию ТОДТ. «Если попадем туда, освободят от армии», — сказал Марчелло приятелю. Так они попали во Флоренцию, где находился Военный географический институт. Затем их перебросили в Доббьяко, на границе с Австрией, и разместили в казарме альпийских стрелков. Когда пошли слухи, будто курсантов переправят в Германию, Марчелло с приятелем, подделав пропуска, бежали домой.

Обучаясь в Римском университете, Мастроянни познакомился с Джульеттой Мазиной. Участвуя вместе с ней в спектаклях самодеятельного студенческого театра — одного из самых сильнейших в Риме, Марчелло и не догадывался, что Джульетта рассказала о нем Лукино Висконти, режиссеру театра и кино.

Лукино Висконти часто вспоминал то прекрасное время, когда в его театр пришли Паола Стоппа, Росселла Фальк, Витторио Гассман: "Но, пожалуй, интереснее всего получилось с Марчелло Мастроянни, парнишкой, не умевшим произнести простейшие реплики. Я взял его в шекспировскую «Розалинду» в 1948 году, после чего мы работали вместе до 1956 года. Он сыграл у меня по меньшей мере в десяти спектаклях, а под конец — в «Дяде Ване» и в новой постановке «Смерти коммивояжера».

В театре «Элизе» Мастроянни был сразу введен на роль Митчелла в пьесе Уильямса «Трамвай „Желание“». Все получилось как нельзя лучше. «Я вышел из рабочей среды, и это была моя роль», — говорил актер. Позже, после ухода Гассмана, он получит в «Трамвае» главную роль.

Спектакль «Орест» Альфиери дался Мастроянни с большим трудом. У него никак не получалось правильно произносить стихи. Когда распространился слух, что Висконти собирается заменить его на другого актера, Марчелло забрел в бар и пропустил две порции коньяка. На сцену он вышел преисполненный дерзости и решимости. После репетиции Висконти сказал ему: «Ты чувствуешь, что сегодня начал играть лучше?» На следующий день он уже чуть ли не аплодировал игре Мастроянни.