Оливье организовал первые зарубежные гастроли Национального театра. Труппа с успехом выступила в Берлине и Москве с тремя спектаклями: «Отелло», «Выбором Хобсона» Бригхауса и «Любовью за любовь» Конгрива.

21 февраля 1967 года Оливье прибавил к галерее своих классических созданий еще один шедевр — капитана Эдгара в «Пляске смерти». Эта роль принесла ему приз «Ивнинг стандард» как лучшему драматическому актеру и золотую медаль шведской Академии литературы за выдающуюся интерпретацию шведской драмы.

В 1970 году Оливье уговорили на новую главную роль: Джонатан Миллер собирался ставить «Венецианского купца». Вероятно, Шейлок не из числа истинно великих образов сэра Лоренса, однако эта роль возродила в нем уверенность в своих силах.

Оливье первым из актеров удостоился звания пожизненного пэра (1970). Отдав сорок пять лет жизни профессии, которую его бабушка назвала «чудовищной», он стал лордом Оливье Брайтонским. Правда, получив сан пэра Англии, Лоренс объявил труппе Национального театра, что первый же, кто назовет его «милордом», может считать себя уволенным…

В 1971 году Оливье вернулся в Вест-Энд. На подготовку драмы О'Нила «Долгое путешествие в ночь» ушли месяцы напряженного труда, но труднейшую роль Джеймса Тайрона Оливье сыграл в полную силу, добившись такой невероятной, филигранной техники, которую единодушно отметили все. Эта роль принесла ему третий приз «Ивнинг стандард» как лучшему драматическому актеру. Еще примечательнее, что после видеозаписи спектакля он получил высшую награду американского телевидения («Эмми») за лучшую роль в односерийной постановке.

В руководстве Национальной сценой лето 1971 года стало для Оливье кризисным. Он ушел в отставку.

Беспощадное изображение писателя-детектива Эндрю Уайка в «Сыщике» обеспечило ему громкое возвращение в первые ряды актеров кино. Нью-йоркские критики присвоили ему звание лучшего актера года, и вместе со своим партнером Майклом Кейном он получил «Оскара».

А два года спустя в Пайнвуде, впервые работая с двумя старинными друзьями, Кэтрин Хепберн и режиссером-ветераном Джорджем Кьюкором, он снимался в фильме «Любовь на развалинах» для американского телевидения. Режиссер Джозеф Л. Манкевич после сорока лет плодотворной работы в кино утверждал, что ничто не может сравниться с актерским опытом Оливье, богатым, «как золотоносная жила Комстока» Столь же убедителен сэр Лоренс был в роли бывшего нацистского врача в «Марафонце» (1976) Джона Шлезингера.

Оливье испытывает все больший интерес к современной драматургии и прозе. В его репертуар вошли такие произведения, как инсценировка романа Ивлина Во «Возвращение в Брайдсхед» (1981), пьеса Джона Мортимера «Путешествие вокруг моего отца» (1982), несколько ранее он выступил в острой политической пьесе Джона Гриффитса «Вечеринка».

В 1983 году Оливье сыграл Лира на телевизионном экране. Эта работа стала его истинным триумфом. Критика пришла к выводу, что актер «сумел поднять роль на такой эмоциональный уровень, который не был достигнут никем». Его Лир поразил многочисленных рецензентов различных стран своей необычайной простотой, предельной строгостью и естественностью.

За несколько лет до смерти Лоренс Оливье придумал себе эпитафию. «Он был забавен». Смерть уже подступала к нему во время тяжелой болезни и опасной операции, которые последовали за длительным периодом психического стресса, когда актер впервые испытал страх сцены. Но ему удалось тогда ускользнуть и от страха, и от смерти благодаря чувству юмора по отношению к самому себе, немного мрачному, но такому естественному для англосаксов.

Но театр Оливье оставил, ему были не по силам долгие репетиции и необходимость каждый вечер выходить на сцену.

Величайший трагический актер XX века умер в 1989 году, в Брайтоне, окруженный своими домашними. За год до этого режиссер Дерек Ярман уговорил его сняться в фильме «Помня о войне». Этот фильм-протест против любой войны — последний фильм Лоренса Оливье.

«Я всегда думал, что моя задача — заставить зрителей поверить в происходящее на сцене, поверить, что все это было на самом деле. Я всегда считал это главным», — говорил актер.

Его именем был назван Большой зал лондонского Национального театра…

МАНЬЯНИ АННА

(1908—1973)

Итальянская актриса. Искусство Маньяни, глубоко национальное как по характеру ее героинь, так и по манере ее исполнения, раскрылось в фильмах: «Рим — открытый город», «Мечты на дорогах», «Любовь», «Самая красивая», «Татуированная роза» (премия «Оскар»), «Мама Рома» и др.

Анна Маньяни родилась 7 марта 1908 года в Риме. Отец неизвестен, мать работала портнихой; после рождения дочери она вышла замуж за австрийца и уехала в Египет.

Анну воспитывали бабушка, тетки и дядя. Она росла трудным, впечатлительным, нервным ребенком. В девять лет ее отдали в колледж сестер-монахинь. Девочке там не понравилось и ее вернули домой.

В январе 1927 года Анну без экзаменов приняли в римскую Академию драматического искусства Элеоноры Дузе. Он попала на актерский курс, который вел Сильвио д'Амико.

Училась Маньяни хорошо и после окончания Академии была принята в труппу Никкодеми — Вергани — Чимара. И началась ее жизнь в искусстве: «роли субреток, со скоростью молний пробегающих по сцене со словами: „Кушать подано“. Отчаяние, приступы хандры, слезы унижения». В 1928 году труппа должна была отправиться на гастроли в Аргентину. Но этот год принес одни разочарования. Карло Дзекки, талантливый итальянский пианист, за которого Анна собиралась выйти замуж, попал в автомобильную катастрофу. Труппа Никкодеми распалась. И самый большой удар — смерть бабушки, единственного по-настоящему близкого ей человека.

Анна поступает в труппу Антонио Гандузио, знаменитого постановщика ревю. Гандузио ввел ее в мир кино — в 1934 году Маньяни дебютировала в эпизодической роли в картине «Слепая из Сорренто».

3 октября 1935 года происходит очень важное событие в ее жизни, она выходит замуж за Гоффредо Алессандрини, известного режиссера, блестящего красавца, в которого Анна влюбилась с первого взгляда.

Она наслаждалась своим новым положением, домом и почти не работала, «потому что была женой своего мужа, а быть одновременно женой и актрисой не умела». Единственная полноценная роль Маньяни в это время — роковая женщина в детективной пьесе «Маскарад Сан Сильвестро», поставленной труппой де Рего.

Но Алессандрини уходит к другой. Анна пытается найти утешение в работе. В самом центре Рима Антон Джулио Брагалья открывает маленький «Театр дельи арти», в котором Маньяни с успехом играет главные роли в «Окаменевшем лесу» Шервуда и в «Анне Кристи» О'Нила.

Кино ей нравилось. Но пока Маньяни доставались эпизодические, характерные роли. Федор Оцеп, снимавший ее в картине «Княжна Тараканова» (1938), постоянно твердил: «Нет, с таким лицом не быть тебе киноактрисой. Посмотри только на свой нос! И свет на твое лицо не ложится: ты вся кривая, асимметричная!» Анна знала это, но не падала духом.

Истинный триумф, популярность у народа принес ей сезон на эстраде, который она отыграла в труппе Гандузио в паре с известным комиком Тото. Именно здесь, в ревю, рождался тот образ народной героини, воплощенный ею вскоре на экране, «медузы», как назовут впоследствии ее внешность кинокритики.

И именно ее, Маньяни, собирался Висконти снять в своем первом фильме, знаменитой «Одержимости», но не снял, потому что она в ту пору ждала ребенка. 23 октября 1942 года у Анны родился сын Лука. Когда в конце войны Висконти преследовали фашисты, Маньяни прятала его в своем доме — тряслась от страха, как она честно признавалась, но прятала.

В 1943—1944 годах Маньяни сыграла сразу в шести картинах, среди которых следует отметить «Кампо ди фьори» М. Боннара и «Последняя карусель» М. Маттоли.

18 февраля 1944 года Маньяни и Тото играли в новом ревю «Что ты вбила себе в голову». А после того как американцы вошли в Рим, Маньяни пела сатирические куплеты в скетче. Пародии целиком держались на комедийном таланте Маньяни, ее виртуозных импровизациях и гэгах. Публика восторженно принимала актрису. Сбылась мечта Анны: она стала любимицей итальянцев, ее прозвали Наннареллой.